На головну Карта сайту Лист нам
Головна
Рідне місто
Краєзнавство
Бібліотека
Інтернет центр
Інформаційно-консультативний офіс
Інноваційні проекти
PR-офіс сучасних бібліотек Вінниччини
Наш Колектив
Новини
Бібліотечні блоги
Відеоматеріали
Відгуки
Контакти
Лист нам
Діяльність ГО "Світ інформації"
«Київська книга року» - 2023
Майстер-клас по виготовленню виробів народно-вжиткового мистецтва
Ресурсна зустріч "ЯКА Я ЖІНКА /ЯКИЙ Я ЧОЛОВІК?"
усi оголошення

Головна / Новини

Новини
22.04.2016 «Бібліотека на колесах» популяризувала для Барської єврейської спільноти відеоінтерв’ю з онукою Шолом-Алейхема Бел Кауфман

       Вінницьким товариством єврейської мови і культури за ініціативи Людмили Войтенко у бібліотеці традиційно проведено культурно-масовий захід для місцевої єврейської громади. Цього разу він приурочувався постаті продовжувачки роду письменника Шолом-Алейхема (Соломона Наумовича Рабіновича): присутні переглянули відеоінтерв’ю з його онучкою Бел Кауфман: http://rideo.tv/video/6659/

Бел Ка́уфман (при народженні Белла Михайлівна Ко́йфман; 10.05.1911, Берлін – 25.07. 2014, Нью-Йорк) – американська письменниця і педагог, онука класика еврейської літератури Шолом-Алейхема. (У Шолом-Алейхема було чотири дочки – Ернестина (1884 р. народж.), Ляля (1887), Емма (1888), Маруся (1892) і два сини – Міша (1889) і Нюма (1901)). Батьки Бел Кауфман були американськими літераторами і журналістами на ідиш – Михайло Яковлевич Койфман і Ляля (Сара Соломонівна) Рабинович. Бел Кауфман народилась у Берліні, де її батько навчався на медичному факультеті Берлінського університету, дитинство (від початку Першої світової війни) провела в Одесі, а з грудня 1923 р. – у США. Спочатку сім’я жила в Бронксі, а через рік, коли батько одержав ліцензію на медичну практику, переїхала до Нью-Йорка. Белла з відзнакою закінчила коледж Хантер у Нью-Йорку в 1934 р., тоді магістратуру з літератури в Колумбійському університеті (1936). Упродовж десятиліть працювала учителем англійської мови і літератури в середніх школах Нью-Йорка, згодом у міському університеті Нью-Йорка.

Розпочала публікувати малу прозу з кінця 1930-х років. В 1940-х роках публікує оповідання в журналі «Esquire», взявши літературний псевдонім Бел Кауфман (Bel Kaufman). Широке визнання письменниці приніс її напівавтобіографічний роман «Вверх по лестнице, ведущей вниз» (англ. «Up the Down Staircase», 1965; російський переклад Є. Іванової і С. Шайкевич, 1967), в якому знайшов відображення її багаторічний викладацький досвід. Назва роману метафорична: учень прагне увиш, а шкільна адміністрація штовхає його вниз. Роман багато разів перевидавався і був екранізований режисером Робертом Малліганом у 1967 р. з Сенді Денніс у головній ролі. На основі роману в 1969 р. Бел Кауфман також підготувала однойменну п’єсу. Роман переводився на 16 мов, вийшовши загальним тиражем понад 6 мільйонів екземплярів, його назва стала вживаним афористичним висловом. Перу Кауфман належать також психологічний роман «Любовь, и всё такое...» (англ. «Love, etc»), збірник оповідань різних років «La Tigresse» («Тигрица», 2013), книга автобіографічних нарисів «This and That» («Это и то», 2012); в 2004 р. побачила світ її ілюстрована книга спогадів про дитячі роки в Одесі «Odessa Memories». Серед інших творів – повість «В воскресенье в парке» («Sunday in the Park», 1985), збірник «В Америке за рубежом» («Abroad in America», 1976). Оповідання Бел Кауфман «Письмо покойному учителю» і «И снова вверх по ведущей вниз лестнице» увійшли до збірки «Запад вблизи» (Москва, видавництво «Прогрес», 1982).

Бел Кауфман була почесним головою відділення вивчення ідишу Колумбійського університету, активно пропагувала творчість свого дідуся Шолом-Алейхема, організовуючи щорічні Шолом-Алейхемівські читання. Її чоловік Сідней Глак був президентом «Фонду Шолом-Алейхема», під егідою якого відбуваються фестивалі в пам'ять видатного єврейського письменника (2005 року – в Києві, наступні роки – у Парижі, Празі). Фонд займається популяризацією, перекладом та виданням книг Шолом-Алейхема. Приємно, що у будинку продовжувачки роду Шолом-Алейхема Бел Кауфман на книжковій поличці стояли поруч два томика – Шолом-Алейхема і Тараса Шевченка.

Літературні критики відзначають, що її гумор і гуманізм дуже схожі до дідусевих. Вона не просто перечитувала його твори, а вивчала їх до тонкощів. І де б не довелося бути, всюди відчувала, що людська любов до дідуся поширюється і на неї. У Нью-Йорку, коли в Манхеттені відкривали вулицю імені Шолом-Алейхема, до мікрофона підійшла старенька жінка і мовила: «Я з України. У нас не було синагог, не було єврейських шкіл, але був Шолом-Алейхем. І тому ми знали, що ми євреї». А коли письменниця була в Аргентині (там багато євреїв), маленькі діти в Буенос-Айресі, коли дізнались, что вона внучка Шолом-Алейхема, підбігли, обняли її коліна і заглядали у вічі, немов вона і була Шолом-Алейхем. Шолом-Алейхем у заповіті просив згадувати про нього з посмішкою, зі сміхом і гумором. Бел мріяла, щоб традиція проведення щорічних читань творів її уславленого дідуся не згасла, доки живе рід Шолом-Алейхема. Нижче наводимо уривки зі спогадів Бел Кауфман мовою оригіналу.

Спогади про відвідини Києва: «Мы с Сиднеем были от Шолом-Алейхемовского Фонда в Киеве на еврейском фестивале. Мне очень странно было видеть, что на украинской земле, в которую пролилось столько еврейской крови, и вдруг – огромный памятник Шолом-Алейхему в центре Киева, еврейские певцы поют песни на идиш, пляшут еврейские танцоры. Такая перемена! ... Впервые побывала в Переяславе, где Шолом-Алейхем родился. Там нам показали музей Шолом-Алейхема. Несколько старых переяславских евреев, будто с неба сошедших, трогали меня за рукав – живая ли?»

Про відродження мови ідиш: «В Америке есть чудный еврейский театр, он ставит Шолом-Алейхема на идиш. Недавно узнала, что в нескольких американских университетах и даже в High school преподают идиш. Прекрасный еврейский театр имеется в Монреале, он тоже ставит Шолом-Алейхема; в городе живет много еврейской интеллигентной публики. В Израиле отказались от идиш в пользу иврита, но теперь многие евреи отдают детей, где преподают идиш».

Про світських і ортодоксальних євреїв: «По-моему, для того, чтобы быть настоящим евреем, нет необходимости молиться каждое утро и иметь кошерную кухню. Это всего лишь ритуал. Меня не беспокоит, что многие евреи идут в синагогу только в еврейские праздники. Важно чувствовать себя евреем. И, главное, знать еврейскую культуру, литературу, историю».

Про свою родину: «Начну с Ляли, нашей с Шервином мамы. Мама тоже была писательницей. Она опубликовала более тысячи рассказов, все, в основном, в газете «Форвертс». Когда она умерла, газета еще продолжала печатать ее рассказы, но имя «Ляля Кауфман» было заключено в черную рамку. Мой отец Михаил Кауфман, хоть и был врачом, писал стихи и поэмы на идиш, переводил Шолом-Алейхема. Моя дочь Тия с детства танцевала в балете. Баланчин говорил, что из нее может получиться прима. Но когда ей исполнилось 16 лет нужно было принять решение: продолжать танцевать или идти в университет? Она сама выбрала университет, поскольку жизнь балерины на сцене коротка. Теперь она психолог, живет в Калифорнии. Мой сын Джонатан – гений математики. В молодости получал самые престижные математические призы. А теперь профессор университета Пэн-стэйт в Пенсильвании. У него есть дочь, тоже математик, преподает в университете в Огайо. Мой брат Шервин, уйдя на пенсию из медицины, вдруг начал писать песни, слова и музыку. Он очень много уже написал, в основном, на английском языке. Этот дар – от дедушки, Шолом-Алейхем был очень музыкальным. Сын Шервина Кеннон – известный в Вашингтоне адвокат, второй его сын Кит – доктор, живет в штате Нью-Джерси».

Про дітей Шолом-Алейхема: «Эрнестина была замужем за Берковичем, переводившим книги Шолом-Алейхема на иврит. Их дочь Тамара на пять лет старше меня. Мы с ней единственные внучки Шолом-Алейхема, которых он знал при жизни. Он умер таким молодым! За моей спиной на стене большая фотография, где мы с Тамарой сидим у дедушки на коленях. Эрнестина с семьей уехала в Палестину еще до революции. Тамара переводила книги дедушки на английский язык и была активным сотрудником музея Шолом-Алейхема в Тель-Авиве, в который мы отдали документы и рукописи, связанные с именем дедушки. У Тамары не было детей, она умерла. Дети и внуки Эммы, третьей дочери Шолом-Алейхема, живут в Дании, в Копенгагене. У Эммы с ее мужем Левой Файгенбергом было двое сыновей – Лона и Меир, мои двоюродные братья. Лона умер. Меир был директором штатного драматического театра в Копенгагене. Датская королева Елизавета наградила его титулом «knight», то есть он стал рыцарем Датского королевства. Это как «сэр» в Англии.  Его жена Пия была актрисой. Все трое детей тоже связаны с театром. Сын Эмет, названный так в честь Эммы, стал сейчас директором театра. Второй сын Герц – знаменитый писатель и драматург. Дочь Роза, красавица, работала в театре, но теперь хочет стать учительницей. У всех у них есть свои дети. Маруся тоже жила в Нью-Йорке. Она как самая младшая опекала всех детей, была для них babysitter. Она вышла замуж за Бенциона Голдберга, который писал на идиш и очень любил дедушку. У них было два сына. Их семья была классической шолом-алейхемовской семьей. Один из сыновей Маруси, Митчел Вэйв, был директором «Jewish house and home» для пожилых людей. Теперь он на пенсии, живет во Флориде. Роберт, сын Митчела, живет в Лонг-Айленде. Он хорошо знает идиш. Первый сын Миша умер, когда ему было 25 лет. И дедушка в завещании написал: «умер и внес свой гроб в мое сердце». Думаю, что смерть сына укоротила дедушкину жизнь. Я Мишу не помню, только видела его фотографии. Он был красавец и очень умен. Но я помню Нюму, второго сына Шолом-Алейхема. Нюма – это Норман Рейбен, художник и очень талантливый учитель живописи. Он рисовал и Шолом-Алейхема. 

Про лист від Шолом-Алейхема: «Он мне прислал письмо из Америки в Одессу, когда мне было четыре года, год до того, как он умер. Он писал: «Дорогая Белочка, я прошу тебя поскорее вырасти и научиться писать для того, чтобы ты могла мне писать письма. А для того, чтобы вырасти, нужно пить молоко, кушать суп и овощи и меньше конфет. Поклон твоим куклам. Твой папа Шолом Алейхем, который тебя очень любит». Он был мой «другой папочка». 

Про творчий вплив Шолом-Алейхема: «Его юмор оказал на меня очень большое влияние – это смех сквозь слезы. Кажется, будто смешно, но на самом деле описываются очень грустные вещи. Шолом-Алейхем умер в Америке. Я последняя, кто помнит Шолом-Алейхема, такая я старая: он умер в 1916 году... Помню его лицо, смех и как мы гуляли. Он мне говорил, что чем крепче я держу его за руку, тем лучше он пишет, и я старалась держать его как можно крепче. Он очень нас любил. У меня была кузина Тамара, на пять лет старше, она давно умерла. Мы как-то гуляли в Женеве, и, когда видели пруд, он говорил: «Я дарю его Тамарочке», а если видели озеро: «Я дарю его Белочке». Моего деда любят как близкого члена всемирной еврейской семьи. Мне всегда приятно, когда чувствуется эта любовь. У меня был такой трогательный эпизод в Канаде. Я говорила про Шолом-Алейхема. Когда я закончила выступление, ко мне подвезли человека в коляске. Он сказал: «Я очень стар. Я почти глухой, я плохо слышу, я слепой, я вас не вижу. Но, когда я узнал, что внучка Шолом-Алейхема тут, в Монреале, я настоял, чтобы меня сюда привезли. Чтобы я мог дотронуться до вашей руки». Несмотря на все перемены, люди еще смеются, еще плачут. Мой дедушка не принадлежит какому-то веку. Он выражал самые истинные человеческие чувства, которые вечны для всех времен – и пятьсот лет назад, и сегодня. У него и ирония, и смех сквозь слезы... И вообще, о нем говорят, что он – голос еврейского народа. Его фамилия известна всем, кому дорога еврейская культура».

Про заповіт Шолом-Алейхема: «Он похоронен на кладбище в Квинсе. На его надгробном камне эпитафия, написанная им самим. В своем завещании он писал, чтобы его вспоминали в каждую годовщину его смерти со смехом или совсем не вспоминали. И никогда эта традиция не нарушалась. Каждый год приходили его близкие и все, кто помнят его. Они читали его рассказы, пили чай и расходились».

       

<< повернутися Кiлькiсть переглядiв(1473)